Память на крови

Евреи в истории города Борисова

Годы дьявола

Это не из восточного календаря, а из летописи советской власти. Разве не с дьяволом ассоциируется Большой террор и его зловещее олицетворение - год 1937 й? Сотни борисовчан были тогда поглощены прожорливым монстром по имени ГУЛАГ. Странное государство занялось планомерным истреблением собственного народа путем непосильного каторжного труда или просто выстрелом в затылок.

Кого и за что преследовали?

Сажали и убивали за инакомыслие, за нелицеприятное слово, за пустяковый анекдот, за не очень громкое "ура", за не слишком бурные аплодисменты. А если причины не находились, то их легко выдумывали.

Убивали мужчин и женщин, молодых и старых.

Убивали рабочих, крестьян, интеллигентов.

Убивали белорусов, русских, поляков, евреев...

Действовали коллективная ответственность и правило домино. В широком ходу была кошмарная аббревиатура - ЧСИР. "Членами семей изменников Родины" непрерывно заселялись безразмерные каторжные лагеря.

Расстреливали без суда, а если и по суду, то это был скоротечный и отвратительный спектакль.

Вот один лишь характерный пример.

Сфабрикованное с помощью нагайки и мордобоя дело известного поэта и общественного деятеля Изи Харика, обвиненного в диверсионной деятельности, рассматривал Верховный суд СССР. Судебное заседание, как отмечено в протоколе, продолжалось 15 минут. Не было ни адвоката, ни свидетелей, ни публики. А заблаговременно заготовленный и зачитанный подсудимому приговор был окончательным и обжалованию не подлежал - расстрел!

Только после смерти Верховного Инквизитора прекратились массовые репрессии, и началась проверка неисчислимых фальсификаций.

Начавшаяся реабилитация долго не могла избавиться от заведомой лжи. Родственникам расстрелянных сообщалось, что они умерли от воспаления легких, заболевания сердца или цирроза печени, причем дата смерти указывалась неверно. А когда имена репрессированных стали возвращаться в энциклопедии и газетные публикации, то о насильственном лишении жизни там не говорилось ни слова. Вранье об узниках ГУЛАГа прекратилось только в эпоху гласности. Вероятно, вспомнили мудрые слова М.Горького: "Наше прошлое - не деготь на воротах, его не выскоблишь".

Реабилитация невинных граждан, умерщвленных или по случайности не-домученных разбойничьей эпохой, продолжается уже несколько десятилетий, но конца ей не видно. И евреи-борисовчане не стали дожидаться ее окончания, решив довольствоваться уже имеющимися сведениями. Предложение городским властям воздвигнуть достойный памятник всем, независимо от национальности, землякам, погибшим от сталинского террора, нашло поддержку только у заместителя председателя горисполкома Ларисы Белой, но этого оказалось мало. Поэтому региональное просветительское общество "Свет меноры" в 1996 году, действуя самостоятельно, установило мемориальный знак на городском еврейском кладбище. На валуне с металлической доской после слов "ЖЕРТВАМ ГУЛАГА" выгравированы исключительно еврейские имена и фамилии.

В 1997 году нижеследующий список был передан известному израильскому журналисту Эди Баалю (Эдуарду Белтову, чья мать Песя Вайнштейн родом, кстати, из Борисова), который ведет популярную радиопрограмму о советских евреях, подвергшихся необоснованным и бесчеловечным репрессиям. 25 лет он собирал имена этих людей с целью их увековечить. И вот в Тель-Авиве в 1998 м вышла его первая книга-мартиролог "Вторая Катастрофа", где в границах "А - Г" значатся и борисовчане. Для охвата полного алфавита потребуется не менее пяти томов.

А судьи кто?

Всего несколько примеров дают достаточно полное представление о следователях и судьях, а также о советском правосудии тех дьявольских лет, или, говоря точнее, времен Большого террора.

Как известно, поэта Изи Харика обвинили в немыслимых преступлениях - участии в подготовке терактов, диверсиях, шпионаже. И было бы совершенно неестественным признавать этот невероятный бред. Но следователи-садисты Кунцевич и Шейнкман повалили свою жертву на пол и с озверелым остервенением избили нагайками (см. телеграмму Сталина, которая приводится в конце этой главы). После этого Харик в состоянии прострации написал заявление, в котором признал все, что от него хотели. Но больше ничего в сущности и не требовалось, потому что царицей доказательств по контрреволюционным делам, согласно "теории" главного государственного обличителя Андрея Вышинского, являлось в то время признание обвиняемого, а устоять перед инквизиторами удавалось далеко не каждому. Впоследствии Ивана Кунцевича судил военный трибунал Белорусского военного округа. "За нарушение революционной законности" бывший сержант госбезопасности был приговорен к расстрелу, но вышестоящая судебная инстанция в Москве смягчила меру наказания до 8 лет лишения свободы.

Председателем военной коллегии Верховного суда СССР был тогда армвоенюрист, а впоследствии генерал-полковник юстиции Василий Ульрих, который вынес такое невероятное количество смертных приговоров, что, если заняться статистикой, с лихвой обеспечило бы ему право оказаться в Книге рекордов Гиннеса. Он приговаривал к смерти людей, которых даже не видел и не допрашивал, даже тех, кто уже был осужден и даже тех, кто уже давно умер.

В период перестройки против Ульриха было возбуждено уголовное дело, но прокурор В. Зыбцев постановлением от 12 апреля 1990 года его прекратил за отсутствием состава преступления, так как, подписывая чудовищные при-говоры, верховный военный судья действовал по команде высших государственных органов (сомневающиеся могут познакомиться с этим постановлением в журнале "Известия ЦК КПСС" N11 за 1991 год).

Что тут скажешь? Конечно, в цивилизованном и правовом государстве, исходя из принципа независимости судей, формулировка Зыбцева была бы немыслимой, но в большевистской судебной системе непреклонно действовал хоть и неписанный, но несколько иной непреложный постулат: судьи независимы и подчиняются только горкому. Поэтому понять прокурора Зыбцева вроде бы можно: за что наказывать Ульриха, неужели только за то, что быстро и четко выполнял задания своего начальства?

Множество невинных отправил на эшафот и сменивший Ульриха в 1948 году генерал-майор юстиции Александр Чепцов. Потом, в период массовых реабилитаций, этот высокопоставленный юрист не отрицал, что сочинял и подписывал заведомо неправосудные приговоры, однако в свое оправдание говорил, что был вынужден это делать по требованиям руководителей партии и правительства. И действительно имеются сведения, что, рассматривая сфабрикованное уголовное дело по обвинению в националистической деятельности членов Еврейского антифашистского комитета, военный судья Чепцов будто бы пытался предотвратить осуждение невинных, указав в обращении к высшим инстанциям на отсутствие в деле необходимых дока-зательств, но властвующие чиновники (Маленков и др.) оказались неумолимы, и смертный приговор в отношении 13 человек был подписан и приведен в исполнение.

Попытку Чепцова решить судьбу виднейших деятелей еврейской культуры будто бы по справедливости известный писатель, в прошлом "безродный космополит", Александр Борщаговский в книге "Обвиняется кровь" назвал ПОСТУПКОМ, т.е. действием, достойным благородной памяти. Однако согласиться с этим трудно. "Может быть, их не убивать? Или как прикажете?" - в этом и вся заслуга "милосердного" палача.

А.Чепцов уже в звании генерал-лейтенанта вышел в отставку в 1957 году, после чего получил работу в каком-то институте Академии наук. Умер в 1980 году. Чувство исполненного долга и душевное равновесие позволили ему дожить почти до 80 лет.

Но если судебные дела представляли собою набор бумаг, облаченных для внешней видимости в предусмотренную законом процессуальную форму, то для так называемых Особых совещаний и всевозможных "троек" не требовалось и этого. Члены таких внесудебных и неконституционных органов подписывали заранее подготовленные расстрельные постановления с перечнями фамилий, не читая их и не рассуждая, потому что отказ от подписи был чреват смертельной опасностью.

Так кто же судьи, вершившие судьбами миллионов? А их просто не было, как не было и правосудия. Были марионетки, которых истина в судебных процессах не интересовала. С помощью замусоленных штампов они беспрекословно выполняли волю правителей, создавших четко отлаженную систему государственного бандитизма.

Смерть тирана остановила кровавый конвейер. Но правовой нигилизм продолжал процветать. Дело Рокотова, расстрелянного по указанию Хрущева, дело генерала Григоренко, незаконно помещенного в больницу для умалишенных, ссылка акад. Сахарова, осуждение за так называемое тунеядство выдающегося поэта Бродского - таким примерам нет конца (однажды и борисовский районный судья стал объектом обличения на страницах "самой правдивой" газеты за то, что посмел рассматривать уголовное дело коммуниста; ведь членов правящей и единственной в стране партии по неписанному закону, пока они имели партбилет, запрещалось сажать на скамью подсудимых).

Понадобится смена менталитета, а это долгий путь, чтобы в странах бывшего СССР диктатура закона восторжествовала над "диктатурой пролетариата", т.е. произволом вождей и начальников.

Закон о введении беззакония

Постановление ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года

1) Следственным властям - обвиняемых в подготовке и совершении террористических актов ускоренным порядком;

2) Судебным оганам - не задерживать исполнение приговоров к высшей мере наказания из-за ходатайств преступников данной категории о ромиловании, так как Президиум ЦИК Союза ССР не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению;

3) ОрганамНаркомвнудела - приводить в исполнение приговоров о высшей мере наказания в отношении названных выше категорий немедленно по вынесении судебных приговоров.

Сие бесчеловечное творение кровожадного каннибала, которое не имеет ничего общего с цивилизованными нормам уголовного права, стоило жизни сотням тысяч абсолютно невинных советских граждан, в т.ч. и приблизительно тысяче борисовчан.

С ХVIII века такого не знала даже царская Россия

Вот текст хранящейся в архиве шифрованной телеграммы Сталина секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, наркомам внутренних дел, начальникам управлений НКВД от 10 января 1939 года:

"ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)... Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата и притом применяют его в самых безобразных формах. Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть гуманна в отношении заядлых агентов буржуазии, заклятых врагов рабочего класса и колхозников. ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и неразоружающихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод".

Любопытно, что в 1937 году, т.е. одновременно с Советским Союзом, пытки были разрешены и в Германии. Это тоже инквизиция, однако по отношению к подследственным немцам, в отличие от сталинского беспредела, она все-таки ограничивалась 25-ю ударами по ягодицам.

Крылатая латынь
      ETIAM INNOCENTES COGIT MENTIRI DOLOR
       Боль заставляет лгать даже невинных	

© Александр Розенблюм