Учитель, он же палач

На фотоснимке Давид Давидович Эгоф. Этот человек с библейским именем работал в средней школе в полуеврейском местечке Зембин, близ белорусского города Борисова. Он преподавал немецкий язык и как учитель, казалось, должен был сеять разумное, доброе, вечное.

Но с началом войны он решил для себя более предпочтительным проливать чужую кровь и сеять смерть. Заняв пост бургомистра Зембина, Эгоф сразу же принялся подобострастно выполнять указания оккупантов и с интересом наблюдал за казнями мирных жителей. А 18 августа 1941 года, во время акции по истреблению поголовно всех зембинских евреев, т.е. более 900 человек, презренный холуй выступал уже не наблюдателем, а пособником, который следил за тем, чтобы ни одна из обреченных жертв не избежала пули.

Но звездный час пришел к Эгофу через десять дней, когда немецкое начальство назначило его начальником полиции гор. Борисова и всего района. Окружив себя себе подобными головорезами, новоиспеченный главный полицай начал насаждать кровавый порядок. Особо изощренную ненависть он выплескивал против еврейского населения. Сохранилось донесение немецкого фельдфебеля Зеннекена, в котором он ссылается на заявление Эгофа, что уничтожить обитателей многотысячного борисовского гетто он берется сам, и посторонняя помощь ему не нужна.

И действительно, когда наступил последний день предсмертного еврейского обиталища, бывший учитель выполнил свое обещание - евреев избивали, раздевали и убивали не германские пришельцы, а свои, в т.ч. из числа соседей, знакомых, сослуживцев. При этом оберполицай не ограничивался распоряжениями, а лично, стоя вблизи заблаговременно вырытой огромной могильной ямы, виртуозно орудовал нагайкой и без промаха стрелял из маузера.

В Борисове погибло более 9000 евреев. А что же постигло палача?

Нет, он не разделил участь своих жертв. Его поймали и судили в 1947 году - как раз в тот период, когда Сталин отменил на недолгое время смертную казнь. Поэтому приговор можно было предугадать - 25 лет лишения свободы, которые изверг отсидел от звонка до звонка и вышел на свободу.

О таких, как Эгоф, евреи обычно говорят: - "Да будут прокляты и забыты их имена!" Но как забыть? Помним же мы имена Амана и Гитлера...

2004-2012 © Александр Розенблюм

Приложение

Из протокола допроса Давида Эгофа о расстрелах евреев
в д. Зембин, г.п. Бегомль и г. Борисове в 1941 г.

Публикуется по сборнику «Свидетельствуют палачи», Минск, НАРБ, 2009

28 февраля 1947 года

[...]

ВОПРОС. Какие же практические действия последовали в отношении изъятия выявленного вами еврейского населения?

ОТВЕТ. Вскоре после представления мною в районную управу списков прожи-вающих на территории Зембинской волости еврейских семей, ко мне прибыли на-чальник Борисовского СД гауптштурмфюрер Шейнеман и орсткомендант (фамилию не помню) и дали задание организовать в м. Зембин еврейское гетто. Выполняя это задание, я распорядился Рабочую улицу в м. Зембин отвести под гетто и издал приказ всему русскому населению освободить помещения на Рабочей улице, а еврейскому населению как в м. Зембин, так и в населенных пунктах волости переселиться в дома на Рабочей улице. Под страхом смерти советские люди вынуждены были покидать свои домашние очаги и поселяться там, где укажут назначенные мною люди. Таким образом, всего мною было согнано и заключено в гетто свыше 700 человек еврейской национальности.

ВОПРОС. И это вызывалось интересами военной обстановки?

ОТВЕТ. Конечно, нет. Создание гетто в м. Зембин являлось одним из мероприятий гитлеровской Германии по массовому уничтожению советского населения.

ВОПРОС. Как долго в м. Зембин существовало гетто и какой был в нем установлен режим?

ОТВЕТ. Согнанных в гетто евреев мы принудительно выгоняли на дорожные и другие работы, накладывали на них непосильные штрафы, в оплату которых требо-вали золото, лишали их права свободного передвижения из одного населенного пункта в другой и ввели другие ограничения. В м. Зембин еврейское гетто просуществовало только один месяц, так как в последних числах августа 1941 г. оно полностью было ликвидировано.

ВОПРОС. Каким путем?

ОТВЕТ. Путем расстрела всех согнанных в гетто евреев.

ВОПРОС. Покажите об этом более подробно.

ОТВЕТ. За 3 дня до расстрела в м. Зембин вновь прибыл начальник борисовского СД и дал мне задание подготовить яму, предназначенную для захоронения трупов расстрелянных. Согласно указанию Шейнемана мною было назначено 18 человек, которые в месте, указанном Шейнеманом, в Зембинской лесной даче, в 500 м от м. Зембин вырыли яму длиною около 45 м, шириною и глубиною до 3 м. Уезжая из м. Зембин, Шейнеман дал мне задание на следующий день под видом проверки документов собрать всех евреев и никого до его прибытия не выпускать, что я и выполнил. На второй день, примерно в 6 часов утра, Шейнеман приехал в м. Зембин с группой солдат из войск СС общей численностью в 20 человек, совместно с которыми ворвался в расположение гетто и стал «проверять документы». Лиц, у которых были просмотрены документы, вместе с семьями сводили на базарную площадь й садили на землю. После того, как в результате этой провокации были собраны на площадь все евреи, их построили в одну колонну и под охраной немецких солдат повели к заранее подготовленной могиле. Когда всю колонну вывели из м. Зембин и повели в направлении леса, женщины и дети поняли, что их ведут на расстрел, поэтому поднялся невероятный крик и плач, который жестоко подавлялся. У ямы все население гетто было посажено, а затем группами по 5-6 человек подводились непосредственно к яме и расстреливались огнестрельным оружием. Закапывание могилы производили назначенные мною граждане.

ВОПРОС. Комиссией под председательством Шадрина, действовавшей по по-ручению Чрезвычайной государственной комиссии путем обследования могилы и опроса свидетелей установлено, что всего было расстреляно в м. Зембин около 760 человек еврейского населения. Что вы имеете показать по акту комиссии от 6 октября 1944 г. о приведенной в нем цифре евреев, расстрелянных немцами с вашим участием?

ОТВЕТ. Акт и выводы комиссии я подтверждаю. Действительно, в августе месяце 1941 г. в м. Зембин вместе с детьми было расстреляно не менее 700 человек.

ВОПРОС. Назовите участников массового расстрела евреев в м. Зембин.

ОТВЕТ. Из участников массового уничтожения евреев, проживавших до войны на территории Зембинского сельсовета, персонально помню лишь следующих лиц: Шейнеман, переводчики борисовского СД Люцке Фридрих (из Германии) и Вальтер Эдуард (немец из Украины), обершарфюрер Берг, начальник зембинской волостной полиции Харитонович, полицейские Голуб, Гнот, Каптур, Рабецкий, я - Эгоф и др.

ВОПРОС. Как вы поступили с имуществом, принадлежащим еврейскому насе-лению?

ОТВЕТ. Имущество расстрелянного еврейского населения частично было разграб-лено полицейскими и немецкими пособниками, а остальное мною было реализовано среди населения, и средства, вырученные от реализации имущества, в сумме 250 тыс. рублей переведены в Германский банк. Весь скот, домашняя птица и продукты пита-ния мною были переданы германской армии. Непосредственно реализацией еврейского имущества занималась созданная мною комиссия в составе представителя районной управы (фамилию не помню), Полещук Николая и Гуз Николая.

[...]

ВОПРОС. Покажите о своем участии в массовом истреблении евреев.

ОТВЕТ. В сентябре 1941 г. я с рядом подчиненных мне работников принимал участие в расстреле еврейского населения м. Бегомль Минской области, во время которого было уничтожено около 1000 человек. Мое участие в этом злодеянии заклю-чалось в том, что я согласно указанию, полученному от орсткоменданта, подобрал 30 человек из числа работников Управления безопасности и с ними выехал в м. Бегомль, где сдал их в распоряжение сотрудника минского СД оберштурмфюрера Буркхарда.

К моменту моего прибытия в м. Бегомль все еврейское население уже было собрано и находилось под охраной полицейских, прибывших из других пунктов. Мне и прибывшим со мной людям Буркхард поручил производить непосредственно расстрел обреченных на уничтожение евреев. Полицейскому отряду из другого опорного пункта (какого - не знаю) было поручено конвоирование мирного населения к месту расстрела. Расстрел осуществлялся в километре от м. Бегомль. К месту расстрела евреи конвоировались группами в 80-90 человек. Примерно за 30 м до заранее подготовленных ям группы останавливали, затем по 15-20 человек подводили к ямам и насильно загоняли в них, принуждали ложиться лицом вниз и уже после этого стреляли по жертвам из автоматов и винтовок. Из подчиненных мне работников непосредственно расстреливали: Пипин, Гринкевич, Каптур, Автюшкин, Петровский, Сорокин, Ярошевич, Папицкий, Кутькин, Голуб и Мирончик. Фамилии остальных исполнителей припомню и сообщу на последующих допросах. Буркхард и я, Эгоф, также сами лично расстреливали из автоматов. Назвать цифру расстрелянных лично мною людей не могу, но думаю, что мною расстреляно несколько десятков человек.

Вскоре после приведенного злодеяния, осенью 1941 г. при моем участии в м. Обчуга Крупского района Минской области путем расстрела было вновь уничтожено до 600 человек советских граждан еврейской национальности.

ВОПРОС. В чем конкретно выражалось ваше участие в этом зверском акте?

ОТВЕТ. Я с группой подчиненных мне полицейских в составе 30 человек, воз-главляемой командиром взвода Пипиным, по указанию начальника борисовского СД Шейнемана, руководившего расстрелом, охранял и конвоировал ни в чем неповинных советских граждан к месту расстрела. Непосредственно расстреливали еврейское население в м. Обчуга только сотрудники СД, прибывшие с Шейнеманом, и он лично.

ВОПРОС. А вы сами расстреливали?

ОТВЕТ. Нет, мне лично во время этой экзекуции самому расстреливать не при-шлось, так как по заданию Шейнемана я руководил погрузкой евреев на автомашины, доставкой к месту расстрела и всей охраной. К тому времени, как я прибыл к месту расстрела на легковой машине, то все евреи уже оказались расстрелянными.

[...]

ВОПРОС. О чем вы хотите рассказать?

ОТВЕТ. Я хочу рассказать о своем участии в массовом кровавом терроре, учи-ненным немецкими оккупантами в ноябре 1941 г. в г. Борисове, т.е. об участии в физическом уничтожении 8 тыс. советских граждан еврейской национальности, в том числе большого количество женщин, стариков и детей.

ВОПРОС. Показывайте.

ОТВЕТ. В Борисовское гетто по заранее разработанным немцами планам еще до моего вступления в обязанности начальника Управления безопасности было собрано все еврейское население, проживающее в г. Борисове и его окрестностях. В осуще-ствлении преступных замыслов гитлеровцев по планомерному уничтожению еврей-ского населения, я через подчиненный мне аппарат и через немецких пособников в волостях дополнительно выявил и, как уже выше показал, водворил в Борисовское гетто до 1000 человек. Туда же немцами доставлялись и евреи из других стран. Таким образом, всего в Борисовское гетто было собрано до 10 тыс. человек. Из них около 2 тыс. расстреляли мелкими группами по 50-60 человек, главным образом, молодежь, в разное время, начиная с июля 1941 г. Остальных же евреев мы уничтожили в течение 2 дней.

ВОПРОС. Покажите, как это было осуществлено.

ОТВЕТ. В первых числах ноября 1941 г. мною было получено от коменданта орсткоментадуры г. Борисова задание созвать в г. Борисов всех полицейских из волостных управлений, которое мною и было выполнено. На 8 ноября 1941 г. в г. Борисов согласно моему приказанию прибыли почти все полицейские из волостей Борисовского района. Всего собралось не менее 80 человек. К этому же времени в г. Борисов из г. Минска прибыл ответственный работник СД оберштурмфюрер Краффе вместе с переводчиком унтерштурмфюрером Айхе и 50 офицерами и солдатами из войск СС, преимущественно латышами по национальности. Кроме того, в г. Борисов по указанию Краффе прибыла большая группа полицейских из Плеще- ницкого района Минской области. Всего, таким образом, для участия в расстрелах было собрано в г. Борисове около 200 человек полицейских. Все они в течение двух суток специально спаивались и подготовлялись идеологически к совершению злодеяний над невинными людьми. С этой целью 8 ноября 1941 г. днем и вечером в городской столовой мною был устроен вечер-банкет для участников, во время которых полицейские имели возможность в изобилии пользоваться спиртными напитками. На них в качестве почетных гостей присутствовали оберштурмфюрер Краффе, бургомистр Борисовского района Станкевич, работники СД и ГФП.

Первым на банкете выступил я и в своем выступлении поздравил присутствующих с одержанными Германией победами, восхвалял немецко-фашистскую армию и обратился к ним с призывом вести беспощадную борьбу со всеми антигерманскими проявлениями. Возбуждая у присутствующих ненависть к евреям, я в своем выступлении пытался оправдать нацистскую политику истребления евреев и призывал полицейских не проявлять чувства жалости и гуманности по отношению как к взрослым евреям, так и к их детям. С аналогичными речами, рассчитанными на идеологическую подготовку полицейских к массовому террору, выступали сотрудники ГФП г. Борисова Штайлер, бургомистр Борисовского р-на Станкевич, комендант орсткомендатуры г. Борисова (фамилию его сейчас не помню, но знаю, что он осенью 1941 г. застрелился) и другие руководящие работники карательных органов. В соответствии с указаниями Краффе, мною в ночь с 8 на 9 ноября 1941 г. гетто было оцеплено усиленной охраной. К этому времени в 2 км от г. Борисова, в районе аэродрома, военнопленными из Борисовского лагеря под руководством работников ГФП были подготовлены 3 ямы общей длиною примерно около 400 м, шириной около 3 и глубиною около 2 м, предназначенные для захоронения трупов.

ВОПРОС. Продолжайте ваши показания о том, каким путем были уничтожены 8 тыс. советских граждан.

ОТВЕТ. Рано утром 9 ноября 1941 г. еще не протрезвевших полицейских мы собрали около Управления безопасности и объявили им, что начнем расстреливать всех евреев, содержащихся в гетто. Там же я им объявил, что руководство расстрелом возложено на меня и еще раз призвал их беспощадно расправляться с евреями. Своему заместителю Ковалевскому и командиру взвода полиции Пипину поручил организовать доставку и охрану жертв террора к месту расстрела. После того, как была усилена охрана на территории гетто, мы направили группами полицейских и туда же подогнали грузовые автомашины для вывозки еврейского населения, обреченного на уничтожение - расстрел.

Полицейские врывались в еврейские дома, выгоняли из них население На площадь посредине гетто и там силой загоняли в машины и увозили к месту расстрела. Снисхождений никаких не оказывалось ни старикам, ни детям, ни беременным женщинам, ни больным. Сопротивляющихся, согласно моему приказу, расстреливали на месте, на площади, в домах, при конвоировании к месту расстрела или избивали до полусмерти. Обреченных к месту расстрела доставляли не только на автомашинах, но и пешим порядком по 70-80 человек, при этом безжалостно избивали. Доставленных к месту расстрела, примерно в 50 м от ям останавливали и охраняли до тех пор, пока не наступала их очередь расстрела. Непосредственно к месту расстрела - к ямам брали по 20-25 человек. У ям их раздевали, снимали даже хорошее нижнее белье и совершенно раздетых загоняли в ямы, принуждали ложиться лицом вниз. Полицейские и немцы из винтовок и автоматов расстреливали их. Так пригоняли к ямам и расстреливали все новые и новые партии, кладя их также лицом вниз на уже расстрелянные ранее трупы. На месте расстрела имелась за-куска и водка. Полицейские, в перерыве между расстрелами партий евреев, пили водку, закусывали и, опьяневши, снова принимались за кровавое дело.

На место расстрела я прибыл около 11 часов дня и увидел действительно не поддающуюся описанию картину ужаса, - на месте расстрела стоял сплошной стон и плач, раздавались непрерывные дикие вопли женщин и детей. Озверевшие, пьяные полицейские сопротивляющихся, не подходящих к яме людей, йзбивали прикладами винтовок, автоматов и пинками. Детей живых Прямо бросали в ямы и там же их расстреливали. Эта кошмарная обстановка в первые минуты произвела потрясающее впечатление даже на меня - организатора расстрела и расстрелявшего до этого времени не одну сотню людей. Из состояния нерешительности и подавленности, овладевшего мною независимо от моего желания под впечатлением увиденного, меня вывел сотрудник минского СД Краффе, упрекнувший в жалости к евреям. Я это обвинение отверг и на деле показал свое действительное отношение к евреям.

ВОПРОС. В чем оно выражалось?

ОТВЕТ. Я выхватил свой пистолет системы маузер и с таким же Неистовством, как и Краффе, стал сам лично расстреливать евреев, не считаясь, кто это был: женщины или дети. Подстрекаемые мною, Краффе и другими работниками СД полицейские в первый день массового расстрела уничтожили не менее 7 тыс. человек. На второй день, т.е. 10 ноября 1941 г., мы продолжали «очищать» гетто от евреев. По моему указанию полицейские обыскивали все дома и холодные помещения. Всех укрывавшихся в них евреев хватали и доставляли к месту расстрела. В этот день было обнаружено и расстреляно таким же путем 1000 человек. Должен дополнить, что ямы с трупами расстрелянных советских граждан закапывали сами же обреченные. Позднее, в начале 1943 г., переводчик минского СД Шнайдер Генрих мне сообщил, что германским верховным командованием издан приказ о том, чтобы все трупы жертв массового расстрела еврейского населения и военнопленных раскопать и сжечь на кострах и этим путем скрыть следы преступлений. Во исполнение этого приказа специальными работниками из войск СС в октябре 1943 г. в г. Борисове трупы расстрелянных евреев были раскопаны и сжигались в течение 5-6 ночей. Привлеченные для этих целей советские военнопленные по окончанию сжигания трупов были расстреляны.

ВОПРОС. Как вы поступили с имуществом расстрелянных в г. Борисове евреев?

ОТВЕТ. Часть еврейского имущества по распоряжению Краффе была передана немецкой авиационной части, дислоцировавшейся в г. Минске. С его согласия было дано мною распоряжение полицейским, принимавшим участие в расстреле евреев, взять из еврейского имущества все то, что им нужно. Таким образом, большая часть более ценного еврейского имущества была разграблена полицейскими в свое личное пользование. Некоторую часть имущества, главным образом одежду, передали антисоветской националистической организации «Белорусская самопомощь». Ос-тальное же имущество было реализовано за плату через магазин среди населения г. Борисова, а вырученные деньги в сумме - какой, мне неизвестно - были переданы через Борисовский банк гитлеровскому правительству Германии.

Что же касается золота и других ценных вещей, то изъятием их руководил переводчик минского СД унтершарфюрер Айхе. Он и переданные в его распоряжение люди изымали кольца, часы, серьги, браслеты и другие ценные вещи. Впоследствии Краффе и Айхе все это вывезли в г. Минск.

Национальный архив Беларуси, ф. 1363. Оп. 1. Д. 1365. Л. 79-86. Заверенная копия

Примечание: Даты акции по истреблению гетто в Борисове подследственный Д. Эгоф указал неверно. Согласно рапорту немецкого вахмистра Зеннекена от 24 октября 1941 года, расстрел обитателей гетто происходил в течение 20 и 21 октября 1941 года. См. http://rosenbloom.info/zenneken/zennek_r.html


© При копировании ссылка на автора обязательна