Как я лечился

- Рабинович, проснитесь! Все знают, что вы командовали батареей, но здесь партсобрание, а не артиллерийский полигон.

Это рожденный жизнью анекдот был не так уж далек от действительности, в чем я мог убедиться сам.

Я много лет состоял в КПСС, особой активности не проявлял, но поручения старался выполнять. Как-то меня назначили руководителем комсомольского кружка по изучению основ коммунистической морали. Я понимал, что, читая эту муть, авторитета себе не прибавлю, и буду видеть перед собой лишь аудиторию, борющуюся со сном. Но никто у меня не спал, потому что я вспомнил, как сам, будучи комсомольцем, добровольно-принудительно посещал кружок по изучению биографии тов. Сталина. Кружок вел старый коммунист Вышедков, чья биография была насыщена интереснейшими эпизодами из его военной и трудовой деятельности. И мы все были благодарны этому человеку за то, что он не побоялся заменить изучение уже набившей оскомину биографии вождя изложением собственной жизни.

Нечто подобное сделал и я. Заучив несколько вопросов из заданной программы на случай появления проверяющего, я рассказывал слушателям историю родного города, показывал многочисленные фотоснимки, приводил малоизвестные факты из жизни борисовчан. Словом, занятия проходили с заметным интересом.

Наверно, и партийные собрания можно было бы сделать привлекательными, но это никому в голову не приходило.

Между тем, лично у меня борьба со сном на партсобраниях превращалась в усугубляющуюся проблему. Перепевание застывших догм, монотонное обсуждение партийных директив и беспрекословный одобрямс вызывли дремоту, отгонять которую становилось труднее и труднее.

Однажды обсуждали новую брежневскую конституцию. Звучали слова елейного одобрения, которые меня очень быстро усыпили. Но сосед меня растормошил, когда председательствующий назвал меня по фамилии и попросил высказать свое мнение о новой конституции. Спросонья я не сориентировался и ляпнул, что в принципе брежневская конституция мало отличается от сталинской; что она лишь имеет бoльшее количество статей, которые лучше конкретизируют государственный и общественный строй, но права и обязанности граждан оставляют прежними.

Л.С. Кравцов

У присутствующих, которые не услышали от меня патетического одобрямса, расширись зрачки. И только председательствующий Леонид Семенович Кравцов сделал вид, что ничего не произошло, и продолжил собрание. Однако после собрания он подошел ко мне и сказал, что сам не осмелился бы сказать то, что сказал я.

А дома после собрания меня уже ждал тревожный вопрос жены: - "С каким контрреволюционным заявлением ты сегодня выступил? Когда ты перестанешь лезть со своим языком куда не надо?".

Но, к удивлению, злополучный казус никаких последствий не имел, однако что было делать со сном на будущих собраниях?

В 1983 году я и наша сотрудница Галина Кравцова (я не зря упоминаю это имя) получили путевку на курорт Трускавец.

Лечились мы, если память мне не изменяет, в санатории "Рубин". И вот я узнаю от Гали, что в санатории какие-то неординарные хвори лечат гипнозом. Я подумал, что мне тоже не мешало бы испробовать этот вид лечения. Любезно встретившая меня доктор-гипотизерша поинтересовалась моей проблемой и, когда я ее попросил избавить меня от сна на партсобраниях, она уверенно заявила, что знает, как это сделать.

В назначенное время я явился в кабинет гипноза, где уже находилось несколько пациентов со схожими, как мне казалось, проблемами. Всех уложили на топчаны, попросили расслабиться и слушать слова доктора. Начался размеренный монолог, сопровождавшийся тихой успокаивающей музыкой. Содержание монолога я не помню, потому что очень быстро впал в забытье и очнулся только от громкого хохота, который, оказывается, был вызван руладами моего храпа. Очевидно, и здесь мне почудилось, что я нахожусь не у врача, а на партсобрании.

Тогда доктор пригласила меня прийти в другое время и пообещала использовать мою способность к быстрому засыпанию с тем, чтобы ее внушение воспринималось во сне. В следующий раз меня усадили в удобное кресло, приглушили свет. Я увидел перед собой пасы рук и тихие заклинания, уверявшие, что я медленно погружаюсь в глубокий и здоровый сон. Но на этот раз, в отличие от прежнего, как назло, сон ко мне не пришел.

Прощальные слова доктора были такими:

- Есть типы людей, на которых гипноз не действует. К таким относитесь и вы. Но сон на партсобраниях - болезнь не смертельная, поэтому не бойтесь спать и впредь, как это делают и многие другие.

Я посмотрел на врачиху с укоризной и удрученно покинул ее кабинет.

Только в 1990 году я расстался со своим недугом, так как расстался и с партией. Но после этого меня все чаще и чаще стала мучить бессонница.

* * *

Вы, конечно, думаете, что я рассказал вам длинный и скучный анекдот. Ничего подобного! У меня есть живой свидетель - Галина Кравцова, которую вы видите на снимке.