Протоколы советских мудрецов

Если быть точным, то эти документы официально называются не протоколами, а списками, но суть вопроса от этого не меняется.

Итак, коснемся Поименных списков расстрелянных, повешенных, замученных гр-н СССР. Они, согласно правительственному решению, должны были навечно запечатлеть имена мирных советских граждан, умерщвленных фашистскими оккупантами в годы минувшей войны. Составлялись они по горячим следам по мере освобождения захваченных территорий, что должно было способствовать полноте собираемых сведений. А собирали эти сведения, между прочим, государственные комиссии, что, естественно, должно было подчеркнуть важность дела.

И отдадим им должное, составителям этих Поименных списков, которые смогли проявить себя, как истинные мудрецы, так как без мудрости слишком долго пришлось бы корпеть над требующей скрупулезности работой. Чтобы ускорить дело, списки составлялись по знакомому и рациональному советскому принципу (в этом-то и мудрость): погиб Максим и, если говорить предельно вежливо, чёрт с ним.

Ну, действительно, какая разница, сколько мертвых душ окажется в списке, больше или меньше? Ведь все равно их никто уже не оживит, а количество интересовало разве что только Чичикова.

Я просматривал Поименные списки в Зональном государственном архиве в моем родном городе Борисове (Беларусь) и увидел там немало потрясающего.

В сравнительно небольшом селении Зембин, где все знали друг друга не только в лицо, но и по имени и фамилии, было расстреляно более 900 евреев, однако в Поименный список записали только... пять.

В Борисове погибло более 9 тысяч евреев, а в Поименном списке я насчитал их лишь чуть более 200. При этом многие записи там выглядят так:

Гиршин, муж., евр., кузнец
Бененсон (из 5 чел.), муж.,
Гранде, семья из 3 чел., евр., дом-хоз
Ривкин (из 4 чел), муж., евр., бухгалтер

Вот так, благодаря мудрецам, каждый теперь может определить цену столь хорошо знакомого советского бахвальства: "Никто не забыт и ничто не забыто".

Это яркий образчик придуманного большевиками социалистического реализма, когда вроде бы желаемое выдается за действительное.

Никто не забыт?

Забытые навсегда имена неисчислимы.