Павлик из Борисова

Не уверен, что и сегодня в Москве продолжает украшать Красную Пресню памятник Павлику Морозову. Но было время, когда памятники в его честь были поставлены на поток. Гипсовый и бетонный ширпотреб, олицетворявший светлый образ юного стукача, наводнял города и веси, парки и скверы.

Кто такой Павлик Морозов? Вот краткий ответ, который даёт нам Советский энциклопедический словарь, изд. 1980 г., стр. 842:

"Морозов Павлик (1918-32), юный участник борьбы с кулачеством в Свердловской обл. в период коллективизации сельского хозяйства. Председатель пионерского отряда села Герасимовка. Убит кулаками."

А борьба юного пионера заключалась в следующем: он донес на своего отца, председателя сельского совета, указав в своем сообщении, что тот помогает кулакам, выдавая фиктивные справки.

Это уже теперь, благодаря исследованиям писателя Юрия Дружникова, выяснилось, что не мог Павлик быть председателем пионерского отряда, так как даже и пионером не был. Но режиму был необходим идеологизированный миф, и его создали. И советская пропаганда так постаралась, что Павлики, как грибы, стали появляться по всей Стране Советов. Подвиги этих желторотых молодцов во всех подробностях, правдивых и придуманных, расписывались во всех газетах, особенно в комсомольских и пионерских.

Нашелся такой Павлик и в гор. Борисове. Я учился с ним в одной школе, и хорошо помню этого крепыша, ходившего в добротных высоких сапогах отцовской работы. Отец работал в сапожной артели, где слыл хорошим специалистом по коже для модельной обуви.

И вот Павлик узрел, что папа приносит кожу домой и кладет ее не на виду, а складывает в укромных уголках. Сынок-пионер, вероятно, смекнул, что на этом деле можно прославиться так же, как и уральский герой.

Отметив крестиками места, где лежала папина кожа, он настрочил петицию в милицию. В результате отца арестовали, а для прессы нашлась свежая пища. Газета "Пiянер Беларусi" посвятила борисовскому Павлику статью в двух номерах. Не обошла его молчанием и московская "Пионерская правда". В обеих газетах красовался в овале и портрет юного борца за справедливое дело.

Павлика наградили путевкой в знаменитый пионерский лагерь "Артэк", а тем временем в Борисове в Доме пионеров начался нарочито раздутый судебный процесс по обвинению человека, которого разоблачил собственный сын...

Это был май 1937 года, когда занятия в школах уже кончились, начинались экзамены. Поэтому оперативное обсуждение смелого поступка ученика первой борисовской средней школы было перенесено в летние пионерские лагеря. На отрядных сборах, разумеется, звучал привычный одобрямс. Но запомнился голос одной девочки в красном галстуке (кажется, ее звали Фаней Кац): - "А я бы никогда не стала жаловаться в милицию на своего папу".

К удивлению, из пионеров ее не исключили.

Я не знаю деталей возвращения новоявленного Павлика из Артэка домой, и мне неведомо, состоялось ли его примирение с ошеломленными родителями. Но документально известно, что еще до войны он был призван в армию, где, вероятно, окончил училище. На фронте в звании лейтенанта он командовал саперной ротой 275 стрелковой дивизии. Его жизнь оборвалась в бою 19 августа 1941 года. Отправить похоронку было некуда, так сведений о родителях в его документах не оказалось.

Настоящее имя Павлика из Борисова - Меер Меркинд.

P.S.

В. М. Брижевский

Г. Д. Лесников

Андрей Тисецкий, который, в частности, исследует историю советских правоохранительных органов Борисова, недавно опубликовал машинописные воспоминания оперуполномоченного уголовного розыска из 2-го отделения Борисовской милиции Василия Матвеевича Брижевского. Из них выплыл дурно пахнущий факт. Оказывется, стать Павликом после соответствующих тайных бесед подростка Меркинда убедили упомянутый Брижевский и его начальник Григорий Дмитриквич Лесников. Они же инициировали лишение отца и матери новоявленного Павлика родительских прав, после чего сирота при живых родителях был направлен в Витебский детдом.