Калиточка для человека в штатском

А.Е.Бурко

Многие помнят, что в годы войны на письмах стоял штамп «Проверено военной цензурой». Война окончилась, и штампы исчезли. Но исчезла ли цензура?

На снимке вы видите часть флигеля двухэтажного здания по ул. Комсомольской, 72. Здесь в 50-70 годы ХХ века размещалась служба Борисовского узла связи по сортировке почтовой корреспонденции. Этой службой в течение многих лет руководила Анастасия Бурко. Под её руководством работали исключительно женщины, но рядом с ними в отдельной комнате, которая называлась «первой сортировкой», трудился и мужчина.

Фото М. Мательского

Этот человек был не из своих, никто не знал его фамилию, но все знали, чем он занимался, хотя знать об этом никому не полагалась. С целью ограждения от любопытных глаз для него с улицы была даже сделана отдельная маленькая незаметная калиточка (теперь ее нет, бывший проём застроен, но то место показано стрелкой), однако секрет Полишинеля был прозрачен для каждого почтовика. Это был офицер в штатском, а ведомство, где он получал зарплату, догадливому читателю называть не надо.

В «первую сортировку» доставлялись все письма из почтовых ящиков и все письма, поступившие с поездов. Там за плотно запертой дверью начиналась кропотливая работа по изучению чужого эпистолярного творчества. С помощью нехитрых приспособлений и паровой струйки человек в штатском вскрывал конверты, пытаясь найти в них крамольные мысли и вызывающие подозрение сообщения. При необходимости делались нужные заметки в секретный блокнот. Затем конверты скрупулёзно заклеивались и приобретали первоначальный вид. А если этого не получалось, то письма просто уничтожались.

Разумеется, всю почту одному человеку прочитать было не под силу. Поэтому легко понять, что перлюстратор руководствовался полученным на службе списком, а также выборочным контролем, особенно частной международной корреспонденции. После проверки письма возвращались сортировщицам и следовали по назначению, а человек в штатском направлялся к маленькой калитке, чтобы вернуться на следующее утро. И так каждый день.

Кто-то по наивности спросит: - А как же уголовно-процессуальный кодекс, предусматривающий лишь в особых случаях строго определенный порядок выемки почтово-телеграфной корреспонденции и, главное, как же Сталинская Конституция, которая гарантировала тайну переписки?

Но та же пресловутая Конституция гарантировала и свободу слова, однако вспомним постыдные глушилки и легкую возможность угодить на эшафот за рассказ безобидного анекдота.

Та же Конституция гарантировала тайну телефонных переговоров, но в то же время подслушивание производилось в широчайших масштабах (например, в 1973-74 г.г. более 100 абонентов были отключены от АТС только за то, что их подслушанные разговоры с заграницей не понравились властям).

Та же Конституция гарантировала свободу демонстраций, но вспомним события в Новочеркасске 1962 года, когда организаторы мирного шествия были безжалостно расстреляны.

Не правда ли, странно выглядел Союз нерушимый? Впрочем, и здесь написанное выдавалось за действительное. Какой же он был нерушимый, если три собутыльника в Беловежской бане смогли его разрушить росчерком пера!

2004 © Александр Розенблюм


© При копировании ссылка на автора обязательна